Сжечь дотла – надёжнее?

Уничтожение «подсанкционных» продуктов сопровождается резким ростом цен.

Комментирует экономист Алексей Балиев:

– Ликвидацию продуктов питания в данных условиях сочли наиболее целесообразной. В сравнении с направлением их, скажем, на переработку или нуждающимся социальным категориям, в дома престарелых и инвалидов, в детские дома и т.п. А вот реальное импортозамещение продовольствия в крупных российских городах и промышленных центрах, по оценкам экспертов Минсельхоза, «ЭкоГрада» и Торгово-промышленной палаты РФ, пока что не превышает 25% от объёма ввоза «западных» продуктов в начале августа 2014 г. (т.е., ко времени ввода ответных российских санкций).

Немалое число отечественных производителей и торговых компаний восприняли «инквизицию» в отношении подсанкционных продуктов как сигнал-стимул для роста цен. Оно и понятно: конкуренция-то резко ослабнет и, значит, сузится «коридор» потребительского выбора. Потому и с ценами можно не особо церемониться...

Между тем по-прежнему действуют каналы реэкспорта в РФ подсанкционных продуктов. И эти каналы пока не перекрываются. Почему-то.

Прежде всего, это многочисленные «карликовые» страны и территории-протектораты США, Австралии и стран ЕС. А они, заметим, не включены в ответные российские санкции. В результате, за август 2014 г. – июль 2015 г. объём экспорта в РФ сельхозсырья и готового продовольствия из означенных стран/территорий, по данным торговой статистики, возрос более чем втрое. Это уже многие миллионы тонн товаров. Кстати, «Росельхознадзор» в конце 2014-го и весной 2015-го заявлял, что, например, фрукты и овощи из Сан-Марино и Андорры – это, зачастую, продукция Италии, Франции, других стран ЕС.

Отметим также, что другие страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС) не присоединились к российским продовольственным санкциям. Поэтому та же продукция «официально» поставляется в те же страны, а затем – ввиду отсутствия надлежащего таможенного и погранконтроля внутри ЕАЭС – без проблем переправляется на российские прилавки, перерабатывающие заводы.

Выходит, торжественное сжигание или «раскатка» продуктов с Запада не предотвратит их проникновение в РФ. И, тем более, не решит проблему удешевления отечественного продовольствия.

…Когда в КНР объявили в 1951-м эмбарго на продовольствие и сельхозсырье из США, Канады, Австралии, Японии и Тайваня, тоже вводились жесткие меры пресечения такого импорта. Вплоть до репрессий против «рядовых» покупателей этой продукции. Правда – как и в российском случае – реэкспорт тех же продуктов через британскую и португальскую (до конца 1990-х) «территории-близнецы» Гонконг и Макао, что на южнокитайском побережье, жёстко не пресекался. То же было с реэкспортом продуктов, например, из США и Южного Вьетнама в Северный Вьетнам через Лаос, Камбоджу или близлежащий британский Бруней; с реэкспортом американского продовольствия на Кубу через соседние Ямайку, Багамы, британские Каймановы острова...

Зато в Иране, в первые десять лет после Исламской революции, перекрывались, иногда с применением армии, все каналы поступления продовольствия из США и Израиля. А то, что всё же проникало в страну, – публично уничтожалось; та же жесткость сохраняется в Иране в отношении израильских продуктов. Аналогично действовали в Египте и Сирии в период их участия (1958-1971 гг.) в Объединённой Арабской Республике (ОАР), а также в Ливии в 1970-х – 2011 г. в отношении продуктов из Израиля и каналов их поступления. Так же непримиримо действовали в «сталинской» Албании в 1962-1989 гг. применительно к советскому продовольствию и его реэкспорту в Албанию через Югославию и Болгарию. Но одновременно в упомянутых странах государство всячески стимулировало продовольственное импортозамещение, включая крупные капвложения, в том числе с использованием кредитов из-за рубежа, в производство сельхозсырья и готового продовольствия.

В Иране, Ливии, Египте и Албании в означенные периоды более чем в 15 раз (в целом) возросли государственные и коммерческие инвестиции в АПК; одновременно было введено госрегулирование розничных, оптовых цен и расценок на все составляющие сельхозпроизводства и пищепрома (удобрения, транспорт, оборудование, энергообеспечение и т.п.). В результате, уровень продовольственного самообеспечения тех же стран к концу означенных периодов превысил 85%. Аналогичные меры господдержки АПК и, в целом, экономики применялись и поныне применяются в Бирме (Мьянме), в отношении которой в 2007-2011 гг. действовали западные санкции.

Схожая политика проводилась и проводится в Зимбабве, в связи с введенными в начале 2000-х против неё западными санкциями (финансовыми, технологическими и, частично, продовольственными). В частности, власти запретили импорт продовольствия и сельхозсырья с территорий-протекторатов стран Запада, а такие территории имеются и в Африке.

Посол этой страны в РФ (в 2010-2014 гг.) Бонифес Чидьяусику в разговоре со мной заметил, между прочим, что России может пригодиться опыт развития экономики и внешней торговли Зимбабве в условиях многолетнего санкционного давления со стороны Запада с начала 2000-х. Эти санкции сделали нашу экономику сильнее, сказал он, поскольку они выявили её скрытые резервы, вскоре востребованные. Крупные вложения и другие финансовые средства государство направило в промышленный сектор, энергетику, транспортную инфраструктуру, в освоение сельхозугодий, переработку сельхозсырья. Что увеличило и экспортные возможности страны. А для ослабления зависимости от мировых валют было введено обращение ранда ЮАР и пула Ботсваны, участвующих, наряду с Зимбабве, в Сообществе развития Юга Африки» (южноафриканский аналог ЕАЭС). Эти и смежные меры, как отметил г-н Чидьяусику, уменьшили влияние санкций и остановили гиперинфляцию. Затем экономика пошла вверх и эта тенденция сохраняется.

Словом, демонстративное уничтожение продовольствия, как показывает мировая практика, – может стать только частью, причём, составной частью комплексной государственной политики по импортозамещению.