Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Нет пророка в своем Отечестве?

Нет пророка в своем Отечестве?

18 сентября 1990 г. в СССР была опубликована статья А. Солженицына «Как нам обустроить Россию?»
Валерий Панов
18.09.2020
Нет пророка в своем Отечестве?

Хорошо помню то противоречивое время — предтечу Большой смуты: народ забурлил, власть испугалась, Союз зашатался. Народ запел: «Перемен требуют наши сердца!». Каких? Большинству хотелось изменить все, ничего не меняя. Над тем, что будет потом, думать было некому. И некогда, пока позже петух жареный не клюнул… По привычке исконно российского доверия к печатному слову «рецепты» спасения искали в прессе. По утрам всю типографскую продукцию в газетных киосках расхватывали как горячие пирожки.

Пользуясь т.н. гласностью и отменой цезуры, СМИ стали в позу обличителей прошлого, как близкого, так и давнего, но ответов на злободневные проблемы не знали. Да и кто тогда в стране знал их? В душах поселилось смятение, в головах разруха.

Совершенно неожиданно два популярных издания — «Литературная газета» и «Комсомольская правда» — одновременно публикуют статью Александра Солженицына «Как нам обустроить Россию?». Понятно, без санкции свыше эта публикация вряд бы состоялась.

Соответствующими полномочиями обладал только М. Горбачев, президент СССР. Это же он, «великий гуманист», намеревался строить «общеевропейский дом» до Владивостока.

Автора статьи тоже привечали на Западе, но в СССР пропаганда поставила на нем клеймо антисоветчика, врага народа и — предателя. Под большим секретом мне рассказывали, как в конце 1970-х нескольких журналистов вышвырнули из одного военного журнала. Без выходного пособия, зато с запретом на работу в советской прессе. Они переписывали от руки (!) запрещенный в СССР «Архипелаг ГУЛАГ». Но к началу 90-х гг. в советском обществе уже были известны и другие произведения Солженицына, тоже ошельмованные. Теперь антисоветская крамола от Солженицына появилась в открытом доступе.

Статью перепечатал ряд центральных и региональных изданий. Причем некоторые давали заголовок с вопросительным знаком в конце, другие без него. В полном собрании сочинений писателя вопрос есть. Как бы там ни было, для меня очевидно: на роль провидца Солженицын не претендовал. При этом его статья охватывает чрезвычайно широкий круг вопросов — политика, экономика, история, государственное строительство… леса, заводы, школы, молодежь… права человека, демократия… Их десятки, этих вопросов. Сложно даже перечислить. При этом автор не декларирует ничего. Он предлагает. Размышляет. Спрашивает. К сожалению, многое, о чем он писал, актуально и сегодня. В разной, конечно, степени. Но есть моменты, о которых надо помнить.

Так, широкий резонанс, прежде всего, вызвало уже само название статьи «Как нам обустроить Россию?». Солженицын едва ли не первым в истории государства российского озаботился судьбой именно России.

В союзных республиках возмущались: почему, дескать, автор предлагает обустраивать только Россию, а как же мы? Странные какие-то были (и остались) наши «братья и сестры» по социалистической «семье». К тому моменту все они задекларировали свой суверенитет, а прибалты вообще вышли из состава СССР, но Россия, как всегда, была им «должна». При том что и она, последней из прочих республик, тоже успела объявить о своем суверенитете (12.06.1990 г.). Союз, правда, формально еще сохранялся…

И Солженицын начал статью именно с приговора советской системе: «Часы коммунизма — свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами. МЫ — НА ПОСЛЕДНЕМ ДОКАТЕ» (здесь и далее все выделения в тексте авторские). А дальше пошла-покатилась беседа с народом, прямая, честная, жесткая. Так с советскими людьми давно не разговаривали. Пожалуй, что с начала Великой Отечественной войны, когда немец стоял под Москвой и над страной нависла смертельная опасность. Сегодня очевидно: по своему трагизму эти ситуации были вполне сопоставимы... Солженицын писал: «…уже во многих окраинных республиках центробежные силы так разогнаны, что не остановить их без насилия и крови — да и н_е н_а_д_о удерживать такой ценой! Как у нас все теперь поколесилось — так все равно "Советский Социалистический" развалится, в_с_е р_а_в_н_о! — и выбора настоящего у нас нет, и размышлять-то не над чем, а только — поворачиваться проворней, чтоб упредить беды, чтобы раскол прошел без лишних страданий людских, и только тот, который уже действительно неизбежен».

Далее он предлагает: «…надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийских республики, три закавказских республики, четыре среднеазиатских, да и Молдавия, если ее к Румынии больше тянет, эти одиннадцать — да! — НЕПРЕМЕННО И БЕСПОВОРОТНО будут отделены». Возмущению того большинства, которое на сей раз перестало быть молчаливым, не было пределов. Как, мол, так — веками ведь жили вместе, теперь нас хотят развести по «национальным квартирам»?! А прибалты ведь тоже хотят свой «кусочек» от России оторвать? Да, но они же всегда были чужими в советской стране… Не то что казахи, узбеки, таджики, грузины и прочие славяне…

Такие вот расхожие мнения гуляли по стране, будоража общественные настроения. Солженицын, однако, говорит: «И вот за вычетом этих двенадцати — только и останется то, что можно назвать Р_у_с_ь, как называли издавна (слово "русский" веками обнимало малороссов, великороссов и белорусов), или — Россия (название с XVIII века) или, по верному смыслу теперь: Российский Союз».

В «братской семье» советских республик предлагать разделение народов было преступлением. И невдомек было многим, а то и большинству, что от той многонациональной гармонии, которая существовала когда-то в Российской империи, большевики оставили только форму, наполнив ее, по сути, такими противоречиями — от административно-территориального устройства до разделения культур и продукта производства в пользу национальных окраин, — которые с годами сложились в мины замедленного действия. С началом «перестройки», обострившей внутренние противоречия, взрыв мог произойти в любой момент.

Солженицын предлагал варианты мирного «развода» союзных республик с Россией. Но никто в политической пустыне страны развитого социализма не внял голосу «вермонтского затворника».

На иную реакцию рассчитывать и не приходилось. Давний лозунг западников-русофобов «Россия — тюрьма народов» был взят на вооружение большевиками-ленинцами. В СССР «русский вопрос» автоматически расценивался как великодержавный или великорусский шовинизм, или просто — русский национал-шовинизм. Отступление от этого пропагандистского канона сурово каралось. Вплоть до запрета «на право переписки»... Вообще «русская тема» была у большевиков табу (кстати, до сих пор, и не только у них). Вроде как в Российской империи, потом в РСФСР русских никогда не было, только историческое название территории сохранилось. Все другие национальности были, а русской — формально нет.

Фактор дискриминации русских в Союзе во многом обусловил раскол страны по национальному признаку. В критический момент не оказалось того стержневого народа, который бы не только остановил центробежный процесс, но и не дал ему развиться вообще. (Подобное явление наблюдалось и в поздней Российской империи.) Поскольку остановить разделяющее народы движение было невозможно, Солженицын предложил: «… о_б_ъ_я_в_и_т_ь о несомненном праве на полное отделение тех двенадцати республик — надо безотлагательно и твердо. А если какие-то из них заколеблются, отделяться ли им? С той же несомненностью вынуждены объявить о НАШЕМ отделении от них — мы, оставшиеся. Это — уже слишком назрело, это необратимо, будет взрываться то там, то сям; все уже видят, что вместе нам не жить. Так не тянуть взаимное обременение».

Освобождая, таким образом, Россию от бремени союзных обязательств, Солженицын этим самым предлагал путь к укреплению России, не обрушая и другие республик и предоставляя им возможность суверенного развития. Вскоре они сами стали на этот путь, но, как показали дальнейшие события, без России обходиться им крайне сложно, мягко говоря. За что боролись…

А вот отношениям России и Украины Солженицын придавал особый смысл. «Братья! Не надо этого жестокого раздела! — это помрачение коммунистических лет. Мы вместе перестрадали советское время, вместе попали в этот котлован — вместе и выберемся», — писал Солженицын.

«Все сказанное полностью относится и к Белоруссии, кроме того, что там не распаляли безоглядного сепаратизма», — говорил он. На тот момент эта оценка вполне объективно отражала ситуацию. Более того, единство «трех сестер» (Россия, Украина, Белоруссия) образовывало центр для тесного сотрудничества всех независимых национальных государств, произошедших от союзных республик. Сегодня в определенной степени таким примером могут служить ЕАЭС и ОДКБ, но, думаю, эти объединения не столь прочные, как могли бы быть с участием Украины: для устойчивости в этой конструкции не хватает третьей опоры.

Солженицына тогда не услышали, точнее, не желали слышать. Украину с легкостью отдали на откуп Западу. Воистину: нет пророка в своем Отечестве и в доме своем. Странно, но на крутых поворотах истории властителями дум становятся чужие пророки. В случае с Украиной, например, чаще всего цитируют высказывания американца З. Бжезинского. В книге «Великая шахматная доска» (1997 г.) он утверждает, что «без Украины Россия перестает быть евразийской империей». И еще: «Украина является ключевым государством постольку, поскольку затрагивается собственная будущая эволюция России».

Сегодня, обращаясь к прошлому, думаю, что это положение не утратило своего значения, скорее, наоборот стало более злободневным, особенно в контексте происходящих в Белоруссии волнений. Там, как ранее на Украине, естественное развитие событий пытаются перевести в плоскость государственного переворота, чтобы отвратить страну от России. И еще одно сбывшееся предвидение Бжезинского, этого ярого русофоба, недавно отправившегося в мир иной: «Попытки склонить Украину и Беларусь к славянскому союзу могут обернуться для России затяжными конфликтами со своими ближайшими соседями». («Стратегический взгляд. Америка и глобальный кризис», 2012 г.)

Здесь тот самый случай, когда говорят «как в воду глядел». Но вот ведь удивительное дело: о значении Украины для России гораздо раньше предупреждал советское руководство в своей работе «Как нам обустроить Россию?» Александр Солженицын. Но Солженицыну не вняли. Да и к Бжезинскому тоже не прислушались, хотя в то время российско-американские отношения были почти что «братскими» благодаря (предательской) политике Ельцина и его приближенных из либералов «первого круга». Это ему и руководству СССР, в первую очередь, адресовались эти предупреждения от Солженицына: «Сегодня отделять Украину — значит резать через миллионы семей и людей… В толще основного населения нет и тени нетерпимости между украинцами и русскими».

Писатель, кстати, был услышан на всем пространстве СССР. Интерес был настолько большим, что вскоре статью напечатали отдельной брошюрой с невероятным даже для Союза тиражом — 27 млн экземпляров! По поводу высказанных в ней идей всюду шли жаркие споры. Автора в основном ругали и требовали: запретить! По стране прокатился ряд протестов. До такой степени не желал народ расставаться с коммунистическим прошлым.

На Украине даже жгли его портреты. Одни желали сохранить СССР, другие, западники, — наоборот. Но во всех «незалежных» государствах одинаково утвердились этнократические режимы, по сути своей — антироссийские.

Сегодня очевидно: если бы всесоюзный «развод» состоялся хотя бы по приблизительно такому сценарию, как предлагал Солженицын, не было бы столько крови и горя, которые сопутствовали развалу СССР. Да и были бы они вообще, большой вопрос. Но страх перед неопределенным будущим парализовал союзные «верхи» и привел в состояние чрезвычайной пассионарности «низы». Идеи Солженицына приняты не были, проект обустройства страны был отмечен как странный, нелепый и неприемлемый. Его противники утверждали, что «он со своим проектом опоздал». Мне кажется, это далеко не так, скорее, наоборот.

«Российская газета» напечатала однажды заметки А. Солженицына, публикацию которых она приурочила к 10-летию выхода в свет статьи «Как нам обустроить Россию?». Писал он, в частности: «Мысли к работе как обустраиваться России после коммунизма? куда и как бы двигаться? копились у меня уже лет восемь десять, да даже уходили корнями в послевоенные тюремные камеры, в тамошние споры 1945-46 годов. Выстраивалась не целостная государственная программа, это непосильно издали, да и без экономики, в которой я не сведущ, но все же посильные советы, основанные на долгих годах моих исторических розысков». Как видим, он не претендовал на роль провидца, но в том, что проблема дальнейшего сохранения России возникнет, не сомневался:

«Крушение Советского Союза необратимо. Но как бы не покрушилась и Историческая Россия вслед за ним, — и я почти набатным тоном хотел о том предупредить. Однако поди предупреди — и власти, и общество, и особенно тех, кто мыслит державно, гордится мнимым могуществом необъятной страны. А ведь государственный распад грохнет ошеломительно по миллионам судеб и семей».

О бедах граждан СССР после «шоковой терапии» Е. Гайдара, выкачанных из страны ценностей рассказывать нет необходимости. Два государственных переворота за два года превратили великую страну в сырьевой придаток «золотого миллиарда» и в свалку отходов. И оба переворота были реализованы по одному сценарию: прозападное меньшинство одержало легкие победы над обезглавленным растерянным большинством, не желавшим ни развала Союза, ни сокрушения представительных органов власти. В итоге из позднего СССР — России только за первые десять лет было вывезено свыше 300 млрд долл. (в тех-то деньгах!).

Солженицын предупреждал, «что ценою нашего выхода из коммунизма не должна быть кабальная раздача иностранным капиталистам ни наших недр, ни поверхности вашей земли, ни, особенно, — лесов. Это опаснейшая идея: чтО загублено нашим внутренним беспорядьем — теперь пытаться спасать через иностранный капитал. Он будет литься к нам тогда, когда обнаружит у нас для себя высокую прибыльность». Ельцинская камарилья сделала все с точностью до наоборот. Но сегодня те, кто организовывал программы привлечения таких иностранных «инвесторов», которые при первых же признаках нестабильности «выходят в кеш», обрушивая экономику страны-донора, организует эти программы и дальше...

Идеологи части политической элиты нынешней России заявляют, что суверенитет это политический синоним конкурентоспособности. Но государство, для которого конкурентоспособность становится синонимом суверенитета, мыслит именно как корпорация. То, что не способствует конкурентоспособности (например, забота о людях, которых реформа выкинула из общества), из функций такого государства исключается. Происходит разрушение культуры солидарности, широкое внедрение культа денег и социал-дарвинистских стереотипов в представления о человеке и обществе. Способность больших масс населения к сопротивлению и самоорганизации сознательно подавляется. И эти процессы берут свое начало еще в приснопамятной «перестройке» с ее прозападными лидерами, прежде всего — Горбачевым.

«Надо искать СВОЙ путь. Сейчас у вас самовнушение, что нам никакого собственного пути искать не надо, ни над чем задумываться, — а только поскорей перенять, "как делается на Западе"», — писал Солженицын. И предупреждал: «Источник силы или бессилия общества духовный уровень жизни, а уже потом — уровень промышленности. Одна рыночная экономика и даже всеобщее изобилие — не могут быть венцом человечества. Чистота общественных отношений — основней, чем уровень изобилия».

Пример тому — печальная судьба СССР. В 1989 — 1991 гг. ни двадцать тысяч советских ядерных боеголовок, ни миллионная армия и КГБ, якобы сцементированных волею партии, не смогли предотвратить распад СССР и потерю Восточной Европы. Потому, что прежде, чем рухнул Союз, были разрушены все духовные скрепы государства.

Как быстро летит время. Кажется, только вчера пресса СССР массово тиражировала статью Александра Солженицына «Как нам обустроить Россию?», потом Россия шумно встречала его самого, а сегодня он уже застыл в бронзе недалеко от Дома русского зарубежья им. Солженицына. А как бы наискосок от него, через площадь, Театр на Таганке. Это здесь, в колыбели советских бунтарей, проходило чествование писателя в 1998 г., аккурат после того, как он отказался от присужденной ему Б. Ельциным высшей награды России ордена Святого апостола Андрея Первозванного. Свой поступок он объяснил так: «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу». (От литературной премии имени Льва Толстого он отказался еще раньше). Первый кавалер этого ордена академик Дмитрий Лихачев заявил тогда, что видит в отказе писателя от награды «неуважение к власти». Однако с пониманием отнесся к свойственному Солженицыну «стремлению отгородиться от власть имущих». «Не воспитан, но живет по совести», — сказал он.

В свою очередь, Александр Проханов, со свойственной ему резкостью, написал: «… Солженицын не принял … наградной брелок президента. И сохранил свое место в русской истории». Кстати, в свое время Солженицын отказался от встречи с президентом США Р. Рейганом, куда пригласили знаковых советских эмигрантов, объяснив, что вообще не является диссидентом.

На днях один из заметных большевиков (не хочу называть его фамилию) в своей публикации о работе Солженицына «Как нам обустроить Россию?» сделал такой вывод: «Следуя этим и подобным им советам Россию не обустроили, а едва не уничтожили. И спасти ее можно лишь используя подобные «творения» как эталон того, чему наша страна не должна следовать ни в коем случае». Не намерен вступать с ним в полемику. Дело это бесполезное: компартийцы всегда отличались искусством перекладывать ответственность за свои провалы на других, в том числе и на однопартийцев. Профукав могучую страну тогда, они до сих пор ищут виноватых среди своих идеологических противников. Подобный стиль деятельности характерен, кстати, и для либералов. Такова их политическая сущность.

Публикаций, подобной этой, будет еще немало. И все будут приурочены к 30-летию выхода в свет статьи «Как нам обустроить Россию?». Так уже бывало: и к 10-летию статьи, и к 20-летию. И все преимущественно — в ядовитых тонах. Как будто Солженицын лично разрушил великую страну или, по меньшей мере, был одним из соучастников ее развала. Вряд ли подобного рода «обличители» читали саму статью. А если да, то задумывались ли над ее значением для России, точнее — над тем, какое значение она могла бы иметь? Но вначале для этого надо отбросить некоторые идеологические оценки и, как мне кажется, даже перегибы автора в отдельных моментах, продиктованные не только временем, но и собственной судьбой.

Тем не менее… Впрочем, сошлюсь на президента России Владимира Путина. Солженицын «направлял свое слово на то, чтобы найти пути обустройства России, чтобы выпавшие на ее долю тяжелейшие, драматические испытания больше никогда не повторились, чтобы наш многонациональный народ жил в достоинстве и справедливости», сказал Путин 11 декабря 2018 г. в Москве на открытии памятника Александру Солженицыну в день столетия со дня его рождения.

Владимир Путин также особо отметил, что писатель даже в изгнании никому «не позволял зло говорить о своей Родине, противостоял любым проявлениям русофобии».

«Разумное и справедливое построение государственной жизни — задача высокой трудности, и может быть достигнуто только очень постепенно, рядом последовательных приближений и нащупываний. Эта задача не угасла и перед сегодняшними благополучными западными странами, надо и на них смотреть глазами не восторженными, а ясно открытыми, — но насколько ж она больней и острей у нас, когда мы начинаем с катастрофического провала страны и разученности людей». Эти слова написаны в конце статьи А. Солженицына «Как нам обустроить Россию?». И здесь, думаю, нечего ни убавить, ни прибавить.

Вопросы тем не менее остаются. Так, журнал Paris Match (Франция) в репортаже о возвращении Александра Солженицына в Россию в 1994 г. передал такие его слова: «Я выпустил брошюру «Как нам обустроить Россию?» тиражом в 17 миллионов экземпляров. Она должна была положить начало обсуждению, но Горбачев все задушил. Я пришел не слишком рано и не слишком поздно, а вовремя. Страна тогда еще не созрела. Сегодня народ понимает, что его судьба в его руках». Думаю, дело было не в Горбачеве и не в Ельцине. Им обоим Солженицын был нужен как символ якобы утвердившейся в России демократии, выставленный Западу на показ. Ниточки тянулись за океан. Кукловоды сидели там.

Практически Александр Солженицын предлагал философскую концепцию развития России минимум на среднесрочную перспективу. Если бы ее приняли к реализации, наполнили практическим содержанием, история могла пойти совершенно иным путем. Этого на Западе допустить не могли.

Солженицына быстро отправили на задворки политической жизни, в России поставили других «пророков», которые едва не угробили государство. Но это уже другая история.


Специально для «Столетия»


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..